Последние тридцать

История Интернета — это история создания, использования и регулирования. В каждом из сюжетов были свои конфликты и развилки. И то, каким Интернетом мы сейчас пользуемся,  лишь один из множества возможных вариантов. В этой статье мы посмотрим на основные этапы его развития.

Конструктор — модель для сборки

Историю Интернета в СССР принято отсчитывать с неудачной попытки приспособить кибернетику в качестве инструмента плановой экономики. Предполагалось, что на производстве будет налажена система обратной связи, и Генплан можно будет корректировать с учётом реальных возможностей заводов и колхозов. Но такая идея для Советского Союза оказалась слишком революционной, и энтузиазм учёных разбивался о бюрократические препоны. Кончилось тем, что кибернетику объявили лженаукой. Более подробно эта история описана в работах Вячеслава Геровича. Также исследованием советской кибернетики занимается, например, Бенджамин Петерс.

Однако печальная история советской кибернетики не означала конца развития вычислительной техники. Наоборот, отечественная школа вырастила несколько поколений программистов, которые теперь работают по всему миру. Но Интернета в СССР не создали, хотя во многих НИИ копировали американские технологии. Учёные были в курсе мировых тенденций и, хотя не имели возможности их воплотить, вели разработки, как и во всём мире.

В США и Европе многочисленные сети-предтечи Интернета развивались с 60-х годов. Изначально их целью был обмен информацией между учёными, поэтому эти начинания не были коммерческими предприятиями. Корпорации с трудом понимали, что обмен информацией и общение через электронную почту может быть выгодным, поэтому дотировались исследования государствами (Джанет Эббат подробно описывает это в своих книгах и статьях). Сам интернет-протокол TCP/IP развился в сети Arpanet, которая финансировалась правительством США. И тот факт, что все страны мира перешли на этот протокол, стал возможен после долгих и непростых переговоров. В странах Европы были свои программы создания сетей и свои протоколы. Словом, то, что в СССР не развивались программы международного взаимодействия, это не исключение из мировой тенденции.

Конструктор — сообщество

Доменная зона .su была открыта в 1990 году, и это доменное имя используется до сих пор, но хронику российского Интернета принято отсчитывать с 1994 года, когда появилась зона .ru. Сейчас всё больше используется страновой домен .рф, который возник в 2010 году.

В сегодняшней политической атмосфере России кажется странным, что распространение сетей в позднем СССР происходило в процессе сотрудничества государства с иностранными организациями. У первых пользователей появился доступ к электронной почте и Интернету. Запустилась программа «Обучение и доступ к Интернету» (IATP) под эгидой Бюро образовательных и культурных программ Государственного департамента США. В первую очередь доступ дали вузам, библиотекам и некоммерческим организациям на территории СНГ.

Постсоветские специалисты заполнили и мировой рынок труда. Параллельно появляется fido, другие сети, и к середине 90-х годов постепенно формируется Рунет. Рунет или, как назвали его немецкие исследователи в одноимённой статье «Наш Рунет», явление не очень типичное. В Германии и Франции подобного явления нет, нет в испанском мире. Возможно, аналоги можно найти в странах с совсем другой культурой и языковой системой, но особенность Рунета не в его отделённости от остального Большого Интернета. Необычным оказался долгий период, когда в одном пространстве программисты, филологи, журналисты создавали новые СМИ, литературу, форумы, первые сервисы и подробно описывали эти опыты.

Немецкие исследователи Шмидт и Тойбернер выделяют несколько причин возникновения уникального «Нашего Рунета». Прежде всего, Интернет развивался параллельно с общими трансформациями в стране. В «Намедни» Леонид Парфёнов рассказывает о 1996 годе, уже упоминая новости из онлайн-жизни россиян: «Приличные фирмы и люди с положением срочно открывают свои сайты. <...>  Из достижений русификации - электронная почта e-mail по-русски зовётся мылом, значок @ - собакой».

И всё же, когда мы говорим «российские девяностые», об Интернете мы вспоминаем совсем не в первую очередь. Интернет оказался не российским, а русскоязычным. В США, Германии, Казахстане, Прибалтике, Израиле — везде, где оказывались люди, говорившие и писавшие на русском, возникал Рунет. Он связывал русскоязычную постсоветскую интеллектуальную и технически грамотную среду, расползавшуюся по миру.

Рунет очень долго был альтернативным пространством, которым государство особенно не интересовалось. Интернет развивался при участии международных корпораций, Фонда Сороса, культурных и контркультурных проектов и других частных инициатив. Например, в 1996 году при поддержке Фонда Сороса совместно с правительством РФ реализуется программа «Университетские центры Интернет». Её цель — обеспечение образовательных центров инфраструктурой и доступом в сеть. Само слово «Интернет» в тот период ещё не склоняется. Вот, например, формулировка организации РОЦИТ, созданной в том же 1996 году: «Облегчить включение России в мировое сообщество Интернет».

Международные конвенции стали появляться уже позже, регулирование и управление Интернетом долго оставалось на уровне самоорганизации, работы корпораций и отдельных нормативно-правовых актов. Законы принимались неспешно, поскольку роль Интернета в обществе была не так велика. Во-первых, из-за небольших темпов распространения: в 1997 году насчитывалось 600 тысяч пользователей, к концу кризиса и 1999 году - миллион, что составляло меньше процента населения. В 2000-е годы темпы прироста пользователей увеличатся, и в расширение Интернета будут вовлечены новые участники: главным образом бизнес и широкий круг пользователей. Во-вторых, культурно-политическое пространство 1990-х было разнообразным и без Интернета.

С 1995 года в Сети появляются первые газеты и информагентства («Учительская газета» и «РосБизнесКонсалтинг»), с 1996 года выходит газета «Вечерний интернет». Во многом на этом основывалась потом русская блогосфера, которую, кстати, тоже выделяют как отдельный феномен, в том числе и зарубежные исследователи.

Интернет до 2000-х — не то пространство, к которому мы привыкли за последние пятнадцать лет. Это поисковики АльтаВиста и Апорт, чат «Кроватка», личные странички и гостевые книги, звук dial-up модема, труднозагружаемые изображения (не говоря уже о роликах). Дематериализация Интернета до уровня приложения в смартфоне потребовала многих-многих лет. Выход в онлайн-пространство, так называемый «виртуал», противопоставленный «реалу» был повседневностью далеко не для всех, особенно учитывая, какие усилия нужно было прикладывать.

Конструктор — корпорации и сети

В 2000-е годы вслед за бурным ростом количества пользователей, развитием российских IT-компаний, увеличилось и культурно-общественное значение Интернета.

Все эти изменения происходили на уже подготовленной почве. Если посмотреть на состав «интернет-общественности» 1998-1999 годов, мы увидим немало знакомых лиц. IT-среда остаётся очень плотной, но теперь она пополняется и за счёт крупных корпораций и небольших начинаний. Программисты, дизайнеры и менеджеры переходят из одной компании в другую или создают свой бизнес.

Интернет с каждым годом всё больше «приручается». Он обрастает своей повесткой в обществе, законами, стратегиями по «информационному обществу». Медиа, бизнес, да и государство с 2000 по 2010-е так или иначе оказываются «в Интернете». Блогеры из уютных хозяев онлайн-дневников превращаются в политических комментаторов, журналистов, писателей. Сетевая поэзия издаётся в бумажном виде и даже неплохо продаётся. Люди всё чаще и охотнее совершают онлайн-покупки, осваивая как отечественные, так и зарубежные онлайн-магазины. Это был период движения социальных лифтов, и Интернет оказался частью этих лифтов, их важным интерфейсом.

В нулевые годы Интернет расширяется, и отношение к его конструированию меняется. Это уже явление общественное (а не только тусовочное) и экономически самостоятельное (а не только дотируемое). Бурно развивается почти всё, что мы сегодня знаем как «Интернет»: блоги, социальные сети, сайты знакомств, онлайн-магазины, торренты, Википедия и её родственники, включая Луркоморье. Возникает сетевой фольклор, Интернет проникает в российскую массовую культуру. Об Интернете напоминает не только «девочка, живущая в сети» (https://www.youtube.com/watch?v=OlAG2t9BAMA), но и злостная, как вся попса того периода, особа, которая «не знает выходных и праздников и день, и ночь сидит на «одноклассниках» (https://vk.com/video154400802_163650986). Мемы и демотиваторы начинают заменять политические карикатуры, видео и гифки становятся подчас популярней анекдотов. «Падонкаффский» язык потрясает воображение школьных учителей и приличных редакторов, в газетах и на родительских собраниях идут дискуссии о том, «куда мы катимся». Но в целом нас перестают удивлять слова «гуглить», «юзер», «онлайн» в качестве предиката.

Интернет становится большим и выгодным — сообщество превращается в индустрию. IT не сразу трансформируется в сектор экономики, но начинает институционализироваться более активно. С 1997 проводятся ежегодные мероприятия — РИФ (Российский Интернет-Форум) и КИБ (конференция «Интернет и бизнес»), которые  в 2009 году сливаются воедино — РИФ+КИБ. В первые годы РИФ служил пространством встречи сообщества: все участники друг друга знали, не всегда любили, но, по крайней мере, разговаривали на одном языке и поэтому понимали. Встречи были не очень формальными, участники — не всегда трезвыми. К концу нулевых годов РИФ+КИБ — это уже солидное мероприятие, связанное с немалыми затратами, атакуемое десятками стартаперов, маркетологов, проходящее вместе с выставкой и со значительной ориентацией на бизнес.

Лица Интернета, появившиеся в 90-е, становятся всё более узнаваемыми и начинают почитаться в качестве отцов-основателей, когда их детищам ещё совсем немного лет. Многие из них так и не формализуются до конца. Артемий Лебедев в ЖЖ останется Тёмой, Лёха Андреев (Вебпланета, до этого — «Вечерний Интернет») очень редко появляется под более солидным именем, да и название ЖЖ Антона Носика dolboeb успело стать притчей во языцех.

Параллельно возникает большой бизнес. Международная по охвату пользователей и амбициям компании «Яндекс», вытеснившая сначала прежние поисковые системы, а потом создавшая полноценно конкурирующую с Google технологическую среду  от агрегаторов новостей до приложений для заказа такси, значительно изменившего рынок. Колосс Mail.ru с миллионами ежедневных пользователей. Развивается онлайн-торговля (гигант Ozon до сих пор делает Amazon в России не очень выгодным предприятием), растут рекламные бюджеты в Интернете, укрупняются сайты знакомств, проявляется web 2.0 в экономической сфере, растут рекомендательные системы, сервисы для обмена и продажи между частными лицами. Создатели бизнеса отлично понимают, что вопрос о расширении неизбежно поставит проблему регулирования. Так, Аркадий Волож говорит в интервью газете «Ведомости»: «Интернет больше не субкультура, а большое явление, влияющее на жизнь очень многих людей. Им пользуются и наши дети, и наши родители. Раньше Интернет был нишевой средой для небольшого числа людей, и там были свои нишевые нормы. Теперь он стал большим, и придется соблюдать те же нормы и законы, что и в обычной жизни. Например, некультурно по улице ходить без штанов, значит, и в Интернете некультурно».

Сообщество, некогда сплочённое, становится более размытым. Собственно, это уже не совсем сообщество, а социальная сеть. Социальные сети и сервисы блогов плодятся в нулевые годы. Количество «пользователей, создавших профили в социальных сетях, выросло с 23,1% в 2007 году до 85,3% году и составило 8,1 млн человек (2009)». Среди десятков ныне забытых или редко используемых ресурсов, вроде top4top или СМИ 2.0, оказываются и те, которыми мы активно пользуемся по сей день. Во-первых, победившая Фейсбук в России сеть ВКонтакте. Во-вторых, обитель «старшего поколения», в отличие от аборигенов, оказавшихся в своём роде поздними переселенцами, - сайт Одноклассники. И в-третьих, феноменальная среда Живого Журнала.

ЖЖ был, в соответствии со своим названием, продолжением журнальной традиции. Разделение между публикой и авторами предполагалось дизайном и подтверждалось практикой. Важное отличие блогов от социальных сетей – участие незарегистрированных пользователей. Это видно в интервью их менеджмента – они с одной стороны пытались не распугать пишущих «тысячников», а с другой – говорили об этой массе читателей, которые могу даже не регистрироваться или не писать ничего, пользуясь только френдлентой. Читатели становились клиентами, пользователями, тогда как авторы скорее составляли сообщество. Формально в социальных сетях меньше пассивной аудитории. Даже добавление в друзья, подписка становится высказыванием, не говоря уже о сервисах «ленивого авторства».

Сообщество ЖЖ относилось к блоговой платформе как собственному творению, перенося часть ценностей творческого сообщества из 90-х в нулевые. Поэтому, например, появление рекламы и распространение проплаченного контента вызывали негодование завсегдатаев ЖЖ (не очень, впрочем, продуктивное). Пользователи социальных сетей тоже возмущаются трансформациями сервисов. Самая известная и успешная история - «Дуров, верни стену», протест группы пользователей ВК в ответ на то, что вместо стены публикаций появилась трансляция статусов. Но основное содержание социальных сетей — это уже не столько контент, создаваемый участниками, сколько сами связи между ними, социальная сеть. Френдленту читали от корки до корки, соцсети предполагают такое количество информации, которое исключает полное ознакомление. Рекомендательные алгоритмы Фейсбука учитывают это исключение и предполагают, что пользователь увидит только то, что заставит его лайкнуть или прокомментировать – принять участие. Мобильные устройства, возможность нахождения онлайн 24/7 завершают этот процесс. Движение от блогов к социальным сетям – движение от толстого журнала к телевизору.

Процесс перехода от блогов к сетям повлёк за собой изменения структуры Интернета. Эта реконструкция, конечно, произошла не полностью — блоги и сейчас пользуются популярностью, но началась новая эпоха.

На этом процессе лучше всего видно, как сменился за десять лет основной «конструктор» Интернета.  Сообщество, гаражные программисты и публика превратились в пользователей, менеджеров, «интернет-общественность» и инженеров, при этом у пользователей сохранялось ощущение участия. Возникшая общность «России айфона» —  объединение не по материальному основанию, оно в какой-то момент стало политической общностью. И в этот момент к конструированию Интернета подключилось государство.

Конструктор — государство

Государство становится со-конструктором Интернета в конце нулевых годов, хотя зачатки этого интереса можно обнаружить даже в 1990-е годы. Ещё в 1998 году Борис Ельцин обратился к пользователям Интернета на конференции.

В законодательном смысле всё начинается с концепций информационного общества и кибербезопасности. С середины 1995 года начинает действовать ФЗ №24 «Об информации, информатизации и защите информации», но главные юридические трансформации будут касаться не его, а нормативных актов в отношении уже существующих и регулируемых систем. Интернет считают не только технологией, но и медиа, поэтому вносятся поправки в законы «О связи» и «О СМИ». В 1999 году ВладимирПутин встречается с основными деятелями Рунета для обсуждения госрегулирования Сети. В частности, предлагается сделать обязательным лицензирование сайтов некоторых юридических лиц, но больший ажиотаж вызвала идея передачи государству функции регистрации доменов юридических лиц. Тогда это предложение не было принято, и почти 10 лет Интернет оставался пространством свободного самовыражения мало ограниченного законами.

Государство продолжает развивать начинания, которые затевались как международные, постепенно беря их под контроль. 28 января 2002 года запускается Федеральная целевая программа «Электронная Россия»: Госуслуги, ГАС управление.

Самый законодательно насыщенный период — президентство Дмитрия Медведева. Сам глава государства заводит видеоблог, твиттер, выкладывает в Интернет свои фотографии и в целом показывает, что он такой же пользователь, как остальные. Осенью 2008 года по всему миру гремит предвыборная кампания Барака Обамы (интернету и, в частности, твиттеру в ней отдаётся важнейшая роль). Одновременно начинают всерьёз говорить о кибератаках на постсоветском пространстве. DDOS-атаки на грузинские сайты (обвиняют Россию), до этого - на эстонские (подозревают Россию). Наконец, говоря о войне с Грузией, во многом имеют в виду «информационную войну», и государство начинает активно действовать в Интернете.

Едва став президентом в 2008 году, Медведев принимает Стратегию развития информационного общества в РФ, а Министерство связи запускает программу «Связь в каждый дом». В 2010 году запускается государственная программа «Информационное общество 2011-2020 годы», в которой речь идёт о госусулугах и ЕСИА. За несколько встреч с Интернет-общественностью Дмитрий Медведев успевает обсудить разные подходы к информатизации. Сам президент двигался в своих начинаниях последовательно: сначала мы все бурно вступаем в информационное общество и возлагаем на это большие надежды. Оснащение судов открытыми порталами поможет побороть правовой нигилизм, доступ к Интернету позволит подтянуть культурный уровень поселян, лишённых доступа к интересным событиям. В конце концов и коррупцию Интернет сумеет побороть рано или поздно. К 2010 году становится ясно, что параллельно с благами, сети таят и угрозы. Начинается борьба с педофилами (ФЗ №436 «О защите детей от информации, причиняющей вред их здоровью и развитию»). Через два года создаётся реестр запрещённых сайтов. С момента возвращения Владимира Путина в президентское кресло законодательство об Интернете становится всё жёстче: антипиратский закон, «закон о блогерах», запрет на хранение персональных данных россиян за рубежом (поправки в ФЗ №152 и ФЗ №149), распространение СОРМ на соцсети (Пост.Прав. №743), наконец, немало важного можно найти в Стратегии противодействия экстремизму в Российской Федерации до 2025 г.

Государство, принимая разные законы, пытается быть одновременно пользователем (например, оснащая госаппарат электронной системой обмена данными и пользуясь этой системой), инженером (правда, самые известные проекты вроде национальной поисковой системы пока не выглядят успешными), архитектором (принимая стратегии и развивая интернет как часть социальной политики) и регулятором (создавая ограничения и нормы). В мировой практике управления Интернетом сейчас стали всё больше говорить о multistakeholderism — о множественности групп, которые отстаивали бы свои интересы. В России их осталось не очень много, хотя создание Интернета и сейчас продолжает быть общим делом. Не стоит считать реакцию государства исключительно политической. На принятие законодательных решений действуют разные факторы. Это и появление протестных движений в 2011-2012 годах, и более ранний рост активных общественных движений. Но также и ратификация, например, конвенции Совета Европы о персональных данных (2013 год), международная ситуация (скажем, на казус Сноудена Европа и Бразилия отреагировали куда активнее России).

Интернет был и остаётся пространством взаимодействия и постоянного совместного конструирования разных групп. Сообщество и инженеры создали интернет-пользователя, да и не одного, от завсегдатая «одноклассников» до контркультурного «падонка», они в свою очередь соучаствовали в появлении новых сервисов и технологий. Множественность Интернета на первый взгляд оборачивается линейностью его истории. Но если смотреть не с точки зрения доминирующего в СМИ языка, можно увидеть, что будет после периода законодательной активности, и тем самым адаптации технологий, который мы наблюдаем сегодня.

Неслучайно ограничение технологий в повседневной жизни иногда называют «цифровым детоксом». Когда период детоксикации закончится, Интернет, безусловно, станет менее раздольным и разнообразным. Надо понимать, что это происходит не только стараниями государства, но и по желанию пользователей, которым вторит рынок (он же их провоцирует). Теперь изобретаются не сервисы для бесконечного расширения круга общения, а приложения для общения с друзьями и коллегами, и главный показатель этого изменения - распространение мессенджеров. Возможно, история Интернета как целостного явления окажется ограничена этими тридцатью годами. Но из него возникнут новые и новые технологии, которые продолжат начинания, которые развивались все эти годы.

Парадоксальным образом ситуация с российским Интернетом вызывает сегодня ассоциацию исключительно с ужесточением государственного регулирования и авторитаризмом. Это упрощенное и предвзятое толкование, которое игнорирует более обширную и многообразную реальность. Россия включена в мировой процесс производства интернет-сервисов и технологий. Российские IT-продукты регулярно выходят на мировой рынок: от уже давно известных Abbyy Lingvo, Kaspersky и Яндекса до мессенджера Telegram. Сообщества российских разработчиков трудятся по всему миру, а маленькая группа, некогда существовавшая как «рунет», стала гигантской социальной сетью. Она живет в соответствии с глобальными трендами, к которым государства могут пытаться адаптироваться, но которые они не в силах всерьез изменить.

Автор благодарит за весьма полезную критику, комментарии и замечания Александра Ильина и Дмитрия Кухарева.