Я познакомился с интернетом, когда учился на философском факультете МГУ. На нашей кафедре логики в середине 1990-х годов было много интересующихся разработкой искусственного интеллекта и компьютерной сферой. Благодаря этому на кафедре интернет появился довольно рано.

Когда вышел в сеть в первый раз, то жутко разочаровался. Я немедленно нашел сайт философа фон Вригхта, которым тогда сильно интересовался. Там был мэйл, на который я ему написал письмо. Он мне не ответил. Меня это очень обидело. Я был юн и горяч, был уверен, что написал красивое письмо, которое он непременно должен был заметить и вступить со мной в переписку. А старик меня проигнорировал.

Когда начался русский ЖЖ? В 1999-м или в 2000-м году? Короче говоря, его нашел Миша Вербицкий, с которым мы находились в приятельских отношениях. Он разместил эту ссылку на сайте «Империум Ленин.Ру», где он тогда вёл по сути блог, хотя слова «блог» еще не было, наверное. Тогда же другой энтузиаст русского интернета Рома Лейбов из университета Тарту опубликовал свой знаменитый текст в ЖЖ: «Попробуем по-русски… Смешная штука». Он кинул ссылку в аську, и я зарегистрировался. Но вначале я ничего не писал, а только читал.

Начал писать, когда появилась тусовка. Одним из ее основателей как раз и был Вербицкий, поклонником которого я являюсь. Это очень нетривиальный автор. Можно сказать, поэт русской ненависти. Так как я следил за его творчеством, я стал внимательным читателем его ЖЖ. Появились люди, которые с собой в ЖЖ притаскивали многих интересующихся. Это был Носик Антон Борисович. Тот же Лейбов.

В общем, когда появились сотни русских пользователей в ЖЖ, там стало интересно. Кто-то писал нечто исповедальное, по-новому раскрывающее человека. Кто-то писал что-то неожиданное. А кто-то писал глупые и смешные вещи. И часто было просто непонятно, кто это. Разве что за исключением лично знакомых людей. Вы же понимаете, что это не Фейсбук: в самом начале там не было имен, за этим было интересно следить.

В самом начале в ЖЖ не было больших многодневных дискуссий. Когда в 2003-2004 годах туда пришла политика, начались долгие срачи. Самыми важными темами были война в Ираке; избирательная кампания в России, которая не без шума шла; дело «ЮКОСА», за которым я внимательно следил.

Самыми первыми людьми, осваивавшими ЖЖ, были те же самые люди, которые осваивали интернет в России. Их обзывают сейчас «отцами-основателями»: те же Лейбов, Носик, Вербицкий, Вернер. Это были либо люди, которые профессионально занимались только интернетом, как Носик, либо как Лейбов — люди из академической среды.

А дальше за ними пошли сотни. Я специальных исследований не вел, но мне кажется, что тусовка развивалась за счет людей медийных. Тогда, может быть, не все знали друг друга так плотно, как сейчас, но это всё-таки были люди между собой как-то знакомые, умеющие работать с информацией, рвущиеся к самовыражению через слово. Так что на втором этапе это были журналисты.

Затем уже было нельзя нарисовать какой-то групповой портрет пользователя ЖЖ. Ты мог скитаться по этому сайту и находить странные сообщества любителей аквариумных рыбок или девочек, обсуждающих косметику. И везде были свои звезды, гигантские треды и непонятные темы. Их становилось всё больше и больше.

На виду всегда были какие-то звезды, которые таковыми были не только в ЖЖ. Но на самом деле прелесть любой социальной сети, не только ЖЖ, заключается в том, что такая сеть довольно быстро начинает жить своей жизнью, образуется множество непересекающихся миров. За этим было интересно наблюдать.

Так что коллективного портрета пользователя ЖЖ нарисовать нельзя. Тем более, это были годы взрывного роста российской интернет-аудитории. В конце 1990-х было еще легко описать аудиторию интернета. Случайных просто не было. Создание сайта какого-нибудь ресторана тогда становилось событием. А сейчас сколько их каждый день открывается? В общем, массовость быстро размыла тусовку.

Тысячником я стал довольно быстро. Может быть, это потому, что я остроумный человек, пишу смешные вещи, которые нравятся людям.

Феномен русского ЖЖ был связан с нашим логоцентризмом, с ориентацией на литературное творчество, с желанием высказать экспертную точку зрения по любым вопросам. Мне кажется, это наши национальные черты. И когда появился удобный инструмент, где всё это можно было делать абсолютно бесконтрольно, собирая поклонников, меряясь с другими популярностью и сразу же получая ответы положительные и негативные, это стало втягивать. Всё это затронуло бездны русской души.  

Разговоры о смерти ЖЖ сегодня — это смелые утверждения. В основном их произносят интернет-старожилы или люди из медийной тусовки. Аудитория ЖЖ, действительно, не прирастает прежними темпами или даже уменьшается, но там остаются миллионы пользователей, которые продолжают производить какие-то страшные гигабайты контента о политике и аквариумных рыбках.

В общем, он жив и большой, но перестал быть модным в определенной среде. Сейчас можно вспомнить, как это происходило: блокировки юзеров по политическим причинам, покупка его SUP-ом. Попытки монетизировать сайт, созданный для дневников американских подростков за счет своей инфраструктуры, ни к чему хорошему не привели. В итоге это приводило к тому, что обсуждали: за какую публикацию Сурков положил ЖЖ? А потом оказывалось, что это криворукие программисты из SUP-а вписывали возможность отправить какое-нибудь сердечко и всё сломали.

Эти возня и неудобство вытесняли из него людей, заинтересованных в постоянном нахождении в контакте с другими; в возможности иметь дело с ресурсом такого же рода, но который не ломался бы, в котором бы не пытались тебе что-то продать. Также ЖЖ, видимо, проиграл из-за того, что в новых социальных сетях оказались более удобные возможности для оперативного общения.

Появление любого нового носителя, как это было тысячу раз описано в книжках по теории коммуникации, сильно меняет сознание людей, которые имеют дело с информацией. Интернет приучил нас к тому, что ценность высказывания значительным образом упала. Из-за того, что информационная жизнь ускорилась, всё, сказанное вчера, сегодня уже не имеет цены. Поэтому появилась потребность в быстром контакте. Платформы, под это заточенные, оказались намного эффективнее ЖЖ.

Люди, которые активно осваивали ЖЖ — это было промежуточное поколение, воспитанное на другой культуре общения с информацией. Грубо говоря, это были газетные люди, которые постигали новую среду. А актив Фейсбука — это те, для кого интернет всегда был естественной средой информационного обитания.

В какой-то момент политики поняли, что ЖЖ — это хороший способ общаться с избирателями. Они, или их секретари, заводили блоги. Политтехнологи поняли, что ЖЖ можно использовать для сливов. Эта технология появилась еще на заре массового освоения интернета, но блоги сделали ее эффективнее.

Когда-то для этого делались специально левые сайты, на которых вывешивались документы типа «политик Иванов насилует детей». И какая-нибудь газета, которая не могла про это написать, сообщала, что ее журналисты нашли в интернете интересный сайт. Этот тупой ход быстро потерял актуальность, потому что никто больше не доверял анонимным сайтам. И в этот момент появляется сайт, на котором толпы неизвестных людей что-то пишут. В этой среде можно было технически легко и бесплатно выбросить какую-нибудь информацию, и потом ее как угодно раскручивать. Там же, в ЖЖ, впервые появились специально нанятые тролли или боты, которые блокировали любое обсуждение.

Было время, когда я совсем перестал писать специально в ЖЖ и стал его использовать только как записную книжку. Там просто легче найти, что ты оставил. В какой-то момент я стал по старой памяти читать ленту — 100 каких-то упорных ветеранов, продолжающих регулярно писать. Но и они в какой-то момент стали дублировать посты в Фейсбуке. Сейчас, когда мне совсем нечем заняться, а я сижу перед компьютером, то иногда туда заглядываю на  полчаса.

Всем пишущим людям я советую читать русскую классику, потому что она дисциплинирует не столько ум, сколько руку. Сейчас мы пишем только руками, мало задействуя голову. Такое чтение дисциплинирует. Если человек пишет хорошо и интересно, то он обязательно добьется популярности среди какого-то количества людей. И это будет для него не так стыдно, как добиваться популярности скандалами и писанием заведомо идиотских текстов. Это может быть не так эффективно, как публиковать фото девочек топлесс, но полезнее. Хотя фото девушек топлесс мы не капли не осуждаем, а всячески приветствуем.

Впервые с интернетом я познакомился где-то в 2001-2002 годах. У меня в то время был приятель, у которого был компьютер с интернетом. Он использовался для электронной переписки с родственниками в США и для просмотра порносайтов с фотографиями. Мой приятель с удовольствием на них ходил, а потом мне с большой радостью их демонстрировал. На меня это произвело неизгладимое впечатление.

В это же время я сбоку пробился на литературную полянку, которая уже осваивала «Живой Журнал». Очень скоро добрые люди специально для меня завели страницу в ЖЖ. Его я начал вести в 2003-2004 годах в храме, который тогда реставрировал. Там уже поняли силу интернета и поспешили его провести. Можно сказать, я сидел в ЖЖ на своем рабочем месте, ведь многие тогда вели блоги из своих офисов. И только после этого мое материальное положение улучшилось, и я купил себе ноутбук и провел интернет.  

В ЖЖ в самом начале я френдил только тех, кого лично знал. Это сейчас на фейсбуке добавляю в друзья всех, кто просится, так как набираю себе читателей. В ЖЖ тогда было мало людей. Многие из них были из литературной среды, в которой я вращался. Еще в самом начале добавлял тех, кто мне в комментах писал что-нибудь хорошее и приятное. В общем, это был мой личный круг общения. И только по мере набора популярности у меня выработалась такая политика, чтобы количество зафрендивших меня было в десять раз больше количества людей, которых френдил я.

Но отфренживал я сам очень редко и только за личные оскорбления. Это бывало редко. Некоторые отфренживали, если люди начинали ругаться в комментариях между собой. Я этого не делал — это святое право. Но в какой-то момент автоматически френдить в ответ перестал.

Об этих временах сейчас много стали вспоминать, поэтому лучше спрашивать кого-нибудь другого. Вот Кашин об этом хорошую колонку написал. Да и их поколение – Кашина, Носика, Багирова – лучше понимало, что такое ЖЖ и зачем оно нужно. Или Крылов с Холмогоровым. Или pioneer_lj cо своим бесконечным антисемитским троллингом. Тогда слова «троллинг» еще не было, а тролли уже были. Но я всё-таки был постарше основной части пользователей, поэтому, наверное, отличался от них. Но тогда я впервые почувствовал, что причастен к чему-то по-настоящему передовому. Сейчас горжусь, что был среди первых тысяч русскоязычных пользователей ЖЖ.

Я ленивый человек и до сих печатаю одним пальцем. Очень скоро в ЖЖ я понял, что мне не нравится комментировать или участвовать в дискуссиях, потому что мне это приносит много отрицательных эмоций. Быстро от этого уставал. А люди десятью пальцами писали комментарии. У меня же между «подумал» и «написал» была обычно очень долгая дистанция. В общем, никогда я не был любителем долгих срачей.

В начале 2000-х годов подросло целое поколение, хорошо образованное, имевшее разные политические, философские и эстетические представления, но не имевшее социальных лифтов. Путь для этих людей на телевидение и в СМИ был закрыт. И эта сформировавшаяся сильная команда независимых интеллектуалов создала феномен русского ЖЖ. Ведь в США эта платформа использовалась школьниками, чтобы приглашать друг друга на пикники. Для нас же ЖЖ стал местом формирования и высказывания идей.

Старый ЖЖ уже закончился. Лет пять-шесть назад. Стало слишком много людей. Очарование старого ЖЖ было в том, что он был ограничен. Когда он стал безграничным, когда в нем появилось много людей, то он потерял свое очарование. Собственно, ЖЖ в своем первоначальном смысле и содержании перестал существовать. В комменты к тому же Крылову стали приходить какие-то странные люди.

Другое дело, что многие, сделав себе карьеру в ЖЖ, благодаря этому сделали карьеру в реальной жизни: в медиа, в литературе, в политике. И он перестал существовать как стартовая площадка, как социальный лифт.

ЖЖ стал похож на старое кафе, в которое ты приходишь, садишься за стол, открываешь меню, а в нем ничего нет, и людей вокруг нет. Да и другие официанты, владельцы и интерьер.

И, конечно же, конкуренция Фейсбука. Ведь ЖЖ требовал долгого и неторопливого дискурса. А сейчас количество информационных источников увеличилось — это требует быстрой реакции. На этом Фейсбук во многом выиграл. На этом сайте достаточно двух-трех точных формулировок, чтобы заклеймить врага или прославить друга.

Между поколениями ЖЖ и Фейсбука есть большая разница. Блогер в ЖЖ по крайней мере делал вид, что он интеллектуал, и у него имеется большой запас знаний. А поколение Фейсбука не прикидывается излишне интеллектуальным. Их козырь — скорость реакции. В Фейсбуке быстро схватывается тема, обсуждается, отпускается и начинается новая тема.

Знаете, это как в том анекдоте про американцев и немцев. Американцы выпускают десятистраничную брошюру «Всё о слонах», а немцы десятитомник «Предварительное введение в слоноведение». Это Фейсбук и ЖЖ.

Всё-таки ЖЖ осваивали советские люди. Кто-то был постарше, кто-то помоложе, но они сформировались в Советском Союзе. А Фейсбук осваивают уже люди, не заставшие СССР.

Но я не склонен винить в исчезновении старого ЖЖ Фейсбук или SUP. Даже до всех DDoS-атак в ЖЖ начала ощущаться общая усталость. В конце 2000-х становилось понятно, что нам пора сойти с корабля современности. Мы просто надоели друг другу.

Я очень благодарен ЖЖ. Подавляющее число моих читателей у меня появилось благодаря этому сайту. Моя популярность на 90% состоялась благодаря ЖЖ. Там я познакомился со многими моими друзьями.

Каждый молодой блогер должен определить свою аудиторию, для которой он пишет. Нужно понять, в какой аудитории тебе хочется быть заметным. Следовательно, нужно изучить ее вкусы и под них подстраиваться, если действительно хочешь стать популярным пишущим блогером. Но главное при этом никогда не относиться к тому, что пишешь, до конца серьезно. Люди должны видеть, что ты пишешь серьезно, но должен вставить хотя бы два словечка, которые покажут, что ты стебешься и способен к самоиронии.

В 1994 году я уже сидела в FidoNet. Я там не очень много писала, но было забавно наблюдать других. Я тогда училась в университете, и мои интересы в интернете носили преимущественно научный характер. Читать тогда было особо нечего. Сейчас забавно осознавать, что большинство популярных сайтов появлялось на твоих глазах, а некоторые затем исчезали.  

В 1996 году я пошла в «Фонд эффективной политики» (ФЭП). Там довольно рано осознали важность интернета для политики в России. ФЭП начал осуществлять первые эксперименты в интернете. В 1997 году был открыт «Русский журнал». Глеб Павловский это все придумал, а мы, молодые двадцатилетние люди, работали там. Например, Митя Иванов, который сейчас работает в «Яндексе». Ваня Давыдов и Илья Овчинников уже на этом этапе работали. «Русский журнал» был экспериментом по созданию первого интеллектуального журнала в интернете на русском языке. Вслед за ним появились и специализированные политические сайты. Одним из них был сайт для Бориса Немцова, который тогда был вице-премьером. Эти занятия привели меня в тусовку к интернетчикам. Я познакомилась с Антоном Носиком, с Демьяном Кудрявцевым, с Артемием Лебедевым, с Николаем Даниловым.

В 2001 году мне помог зарегистрироваться в ЖЖ один из моих друзей, который сказал, что это сейчас набирает обороты. По-моему, это было что-то вроде апреля. У меня в нике abstract2001 число как раз указывает год регистрации. Тогда же там оказались интернетчики, многие мои друзья. Начало формироваться особое сообщество, которое сыграло, на мой взгляд, важную роль в российской политике. Очень плотно общалась с Паркером (Максим Кононенко — last30) в те годы. Лейбова, конечно, читала, Носика, Давыдова. Вся эта тусовка довольно быстро вошла в ЖЖ: плюс-минус 2001 год. 

В ЖЖ тогда пришли в основном молодые люди, которые были связаны преимущественно с журналистикой или интернетом. Позже, конечно, произошло разделение. Но тогда ЖЖ стал логическим продолжением тусовки, которая возникла на заре появления интернета в России. Это была молодые люди, связанные со словами и смыслами.

Феномен русского ЖЖ возник, потому что он оказался здесь очень вовремя. Появилась площадка и инструментарий, который позволял легко делиться информацией. Ну и появилась среда, которая нуждалась в таком инструменте. Из этой среды благодаря ЖЖ выросло много журналистов и общественных деятелей. Удобство и доступность площадки долгое время позволяли не задумываться о таких альтернативных местах, как LiveInternet. Потом это закончилось.

Я не большой любитель дискутировать. Мой ЖЖ довольно быстро превратился в подобие СМИ: писала о вещах, которые видела или сама в них участвовала. В 2005 году началась какая-то оппозиционная активность, за которой я внимательно следила, и про нее рассказывала в ЖЖ. Для меня это был важный механизм распространения информации, которая мне казалось важной.

Тогда мы стали приучать СМИ следить за блогами, потому что там много свидетельств участников и другого важного уникального контента. СМИ, слава Богу, научились это делать. Ровно с этой целью я создала BestToday.ru — сайт, мониторящий блоги, в которых ищется эксклюзив.

Я хорошо понимала, что мои истории получают резонанс. Мне удалось добиться в каких-то вещах позитивных изменений. Потом по такой же модели блог стал вести Навальный. Но до него этим занимались очень многие, и многие продолжают и сейчас.

В общем, для меня ЖЖ был не местом для дискуссий, а личным СМИ.

Звание тысячника было приложением к общей активности в ЖЖ. Поэтому мне было важнее, что мои публикации уходят в СМИ, они становятся источником каких-то изменений. Так что меня не интересовало количество подписчиков — меня интересовало влияние на реальные процессы. Массовое распространение информации не всегда имеет смысл. Важнее то, чего ты добиваешься благодаря ней.

ЖЖ закончился постепенно, когда появился Твиттер и Фейсбук. А вместе с появлением параллельных площадок в ЖЖ произошли негативные изменения, связанные с техническими неполадками. ЖЖ оказался засорен троллями. Это все повлияло на то, что там было неприятно находиться.

Я до сих пор испытываю печаль по этому поводу. ЖЖ был уникальным механизмом с уникальной средой. Очень жаль, что мы его потеряли, потому что Фейсбук не дает тех же самых возможностей. Там не чувствуешь той среды, которая была в ЖЖ.

Не думаю, что существует поколение ЖЖ и поколение Фейсбука. Если вы посмотрите Фейсбук, то увидите, что трендсеттерами остаются те же самые люди. Хотя некоторые упорно продолжают оставаться в ЖЖ, как, например, Мальгин или Носик. Но в Фейсбуке те же самые люди, просто расставленные в другом порядке.

Я очень благодарна ЖЖ. Это был действительно феномен. Он очень помог гражданскому обществу, помог решить массу проблем. В России возникла блоговолна, благодаря которой удавалось добиваться изменений. Вспомним историю с освобождением Светланы Бахминой — это чисто ЖЖ-история. Отмена мигалок — это тоже ЖЖ-история. Конфликт с аварией на Ленинском, где участвовал Барков из «Лукойла». Да, и антиментовская кампания, приведшая к реформе, началась в ЖЖ. Многие политические решения, начиная с 2005-2006 годов, принимались под влиянием блоговолн, когда люди активно писали и обсуждали какие-то проблемы. И только за это спасибо ЖЖ. Не каждая политическая партия может таким похвастаться, а сетевое сообщество смогло.

Теперь я в ЖЖ бываю крайне редко, к великому сожалению. Сейчас время примерно поровну провожу в Фейсбуке и Твиттере. Но в ЖЖ до сих пор остались редкие островки, которые и сейчас стоит читать.

В сети теперь множество советов о том, как стать популярным: от правил выбора заголовков до предложений тем, на которые нужно писать. Если хотите стать влиятельным, то блог нужно или встраивать в политическую повестку дня, или писать на свою уникальную тему. Влияние – значительно более интересная тема, чем популярность. Последняя хочет, чтобы ты стал немного глупым, а влияние хочет, чтобы ты был постоянно умным.

Все 1990-е годы я занимался бизнесом. После дефолта в 1998 году бизнес весь сразу накрылся. Заниматься было решительно нечем. Идти работать на дядю я не собирался, потому что не делал этого уже лет десять. Нашлись какие-то знакомые знакомых, которые научили меня пользоваться интернетом. Но первый раз я в него вошел в 1995 году. Для смеха посмотрел, есть ли там порно — оказалось, что есть, и несколько лет я к нему не прикасался. А после дефолта у меня оказался халявный интернет, которым я начал активно пользоваться.

Я в меру олдовый пользователь: в ЖЖ появился в начале 2002 года. В «Русском журнале» Глеба Павловского я сначала вычитал о том, что есть такой «Живой журнал». Я начал у знакомых просить пригласительный код. В конце концов выпросил у знакомого айтишника, зарегистрировался и начал понемногу осваиваться.

Сначала я не столько писал, сколько читал. Потом начал писать всякую фигню. Позже начал писать про политику с амбивалентных позиций.

А 1 января 2004 года я проснулся знаменитым. Я встречал Новый год со своей будущей женой и родителями, и всю ночь по телевизору была Алла Борисовна Пугачева с присными. Утром поехал в какую-то баню, приехал в пять вечера, а по телевизору снова Пугачева. Я написал короткое, но емкое нецензурное открытое письмо Алле Борисовне. Это произвело совершенно обвальный эффект. Это было процитировано на множестве интернет-ресурсов, а Максим Соколов упомянул этот пост в целой газете «Известия». Комментарии к посту приходили лет десять. Это было мое самое большое достижение в ЖЖ, которое я, наверное,
превзойти не смогу.

Подозреваю, что именно тогда я стал тысячником. Я человек циничный, поэтому скажу прямо, мне был очень приятен рост моего личного бренда. В конце концов приятно и смешно, когда про тебя пишут в газете «Известия». Смешно, потому что написал короткую и матерную фигню, а твои большие умные тексты никому не нужны. Вот оно что надо народу!

Впрочем, в порядке эксперимента 1 января 2014 года я перепостил то же самое сообщение, и в какой-то момент поймал второе место в топе «Живого журнала». Есть автор одной книги — я автор одного поста.

У меня сначала в ЖЖ было полтора общих знакомых, которых я читал. Потом почитывал товарища Вербицкого, товарища Паркера. Ну а дальше я пошел по принципу снежного кома: в моей ленте появились сотни человек, которых я зафрендил за полгода. В это же время пользователи ЖЖ стали встречаться в «Пир О.Г.И» на Дмитровке, где я оброс огромным количеством знакомых. В 2002 году познакомился там с Ольшанским, который меня через полгода пригласил работать в газету «Консерватор». Когда эта газета закрылась, то я пошел работать в РБК, куда меня пригласил Виттель, с которым я познакомился в «Живом Журнале».

Тогда был немножко другой ритм жизни. Практически не было мобильного интернета. Поэтому люди могли себе позволить писать долго и вдумчиво. Сейчас приходить в пост на Фейсбуке, который опубликован неделю назад — дурной тон. А тогда это было за милую душу. У Крылова постоянно возникали подобные дискуссии со множеством веток, которые растягивались на неделю.

«Живой Журнал» — это пример удачного маркетинга, когда человеку показывают то, чего у него никогда не было, но что ему необходимо. Его в России увидела интеллектуальная элита и айтишники, у которых до этого просто не было похожих площадок. Они перепробовали форумы «Русского Журнала», «Полит.Ру», «Ленты», а ЖЖ в итоге оказался самым прогрессивным и удобным.  

Очень сложно нарисовать портрет человека, осваивавшего ЖЖ в России. Это, вероятно, мужчина около 30-35 лет с минимум одним образованием, с техническим или чисто гуманитарным.

У истории «Живого Журнала» в России было два этапа. До 2008 года в нем были преимущественно интеллектуалы, а после 2008 года, когда SUP его стал раскручивать, то в него пришли условные секретарши. Это привело к количественным и качественным изменениям площадки.

Попытка коммерциализации привела к тому, что «Живой Журнал» перестал быть элитным местом, а в джинсы оделись даже самые отсталые слои населения, как говорится. Также была очень неудачная маркетинговая политика. В 2009 году при формальном росте пользователей уровень их активности стал резко снижаться. «Живой Журнал» стали активно губить не по злому умыслу, а по дурости. К ЖЖ стали прикручивать много никому не нужных вещей, а прогресса в его развитии не наблюдалось.

И в этот момент стали появляться конкуренты. Прежде всего Фейсбук. Он никогда не падал, и реклама в нем была менее навязчивой. Сначала Фейсбук был не очень популярным, но в 2010-2011 годах забрал аудиторию у ЖЖ.

Человек, которому за тридцать лет, в сегодняшнем Фейсбуке уже кажется олдовым. Пионерам ЖЖ сейчас всем за сорок. Возрастной срез между этими двумя сайтами очевиден. Я зарегистрировался в «Живом журнале» 13 лет назад. Извините, но это уже полпоколения. Сейчас появилось много опинионмейкеров, которые еще в школу ходили, когда ЖЖ только появился в России. Интерфейс Фейсбука таков, что в нем проводишь больше времени. Раньше меня жена критиковала, что я слишком много времени провожу в ЖЖ, но когда появился Фейсбук, то она сразу всё поняла.

Я несомненно благодарен ЖЖ. Познакомился с огромным количеством людей. Во все времена будет полезно почитать свежие мысли неглупых людей. Надо признать, что своей карьере в журналистике я очень сильно обязан «Живому Журналу».

Нужно разделять популярность и влияние. По моему опыту, больше всего лайков на Фейсбуке я собираю, когда выкладываю своего котика, хотя они у меня подзамочные. Нужно выкладывать интересный персональный контент. Ну или нужно петросянить. С влиянием на умы сложнее. Чтобы его иметь, нужно сообщать действительно оригинальные вещи, на которые следует обращать внимание. Но для влияния на умы не обязательно нужна большая аудитория — важно, чтобы вас читали опинионмейкеры. Есть достаточно известный иркутский философ Сергей Шмидт, которого читают опинионмейкеры и на него ссылаются. Получается две вещи: он зафиксирован экспертным сообществом, а оно часто совпадает с популярными блогерами, которые и транслируют его идеи рядовым пользователям.

Впервые в интернет я вышла в 1999 году, кажется. Я была маленькой девочкой, которая занималась конным спортом, поэтому меня интересовали прежде всего сайты, посвященные этому занятию. На них я начала писать какие-то заметки и впервые получила свою аудиторию, свою славу в узких кругах.

Уже в 9 классе я решила поступать на журфак МГУ, стала посещать Школу юного журналиста при нем. Там учились достаточно продвинутые подростки, и кто-то из них мне рассказал про «Живой журнал». В то время я уже интересовалась политическим активизмом. Внимательно следила за деятельностью Ильи Яшина, поэтому меня очень обрадовала возможность пообщаться с ним в ЖЖ.

В середине 2000-х «Живой журнал» всё-таки еще оставался нишевой площадкой. А если ты сейчас студент журфака, и у тебя нет Фейсбука, то это по меньшей мере странно. Тогда же наличие блога было вещью факультативной. Мне кажется, что значительно меньше половины моих однокурсников вели ЖЖ. Это считалось не более чем хобби: пиши, если есть время и есть, что сказать.

У меня есть подруга Лидия Мониава, знакомством с которой я очень горжусь. Тогда я ее очень внимательно читала в ЖЖ, а она была такая же девятиклассница, как и я. Мы с ней подружились, гуляли по Москве, делились впечатлениями об этом. А потом мы прочитали в ЖЖ, что требуются волонтёры в Российскую детскую клиническую больницу¸ и тогда мы вместе пошли на субботник в онкологическое отделение. Я там была волонтером несколько лет, но потом морально устала. А Лида в итоге стала одним из самых известных в России благотворителей.

К началу 2010-х роль ЖЖ для политизированной аудитории была уже не такой важной. Тогда уже основная информационная подготовительная работа шла в Фейсбуке. С 2009 года люди начали постепенно перетекать в Твиттер, а затем в Фейсбук. В 2010 году ЖЖ уже точно перестал быть площадкой, где велись главные дискуссии.

В середине 2000-х годов у людей была очень сильная потребность высказаться и для этого идеально подходил формат блогов, позволявший формировать свой имидж и аудиторию.

Первые крупные для второй половины 2000-х годов митинги собирались благодаря ЖЖ. В 2007 году Маша Гайдар собирала митинги наблюдателей, которые сейчас кажутся не очень большими — на них собиралось по полторы тысячи человек. И всех тогда удивляло, что такой большой митинг можно собрать благодаря социальным сетям.

Тысячником я стала в конце 2005 года, кажется. Моей славе очень поспособствовал тогда Олег Кашин, который в то время освещал молодежную политику. Он пару раз вытащил мои записи из-под замка. Я не ожидала такого резонанса. Первый пост был о том, как я отнесла мандарины в ФСБ. Кашину показалось странным, что шестнадцатилетняя девочка относит мандарины с какой-то запиской, и ее за это ведут на допрос. Из-за этого поста началась долгая дискуссия о современных подростках.

Второй мой пост, который Кашин сделал популярным, был посвящен моей позиции о необходимости «Союзу правых сил», где я тогда была активисткой, объединяться с другими политическими силами, в том числе и левыми, что противоречило линии партии. Я сфотографировалась на каком-то митинге партии «Яблоко» с нацбольской повязкой, которые там раздавали активисты НБП. Повесила это фото в ЖЖ, а Кашин его распространил. И это тоже вызвала бурю эмоций. Но, думаю, тогда большую роль играл мой возраст. Сейчас бы подобные посты от меня не вызвали бы подобного ажиотажа.

Мне кажется, что и сейчас повестку дня в Фейсбуке создают те же самые люди, что сидели в ЖЖ. Да, появляется кто-то новый, кого раньше не было. Но костяк властителей дум остается прежним. Сейчас в Фейсбуке встречаешь людей, которые 10 лет назад во времена ЖЖ были маргиналами и контркультурщиками, а сегодня они занимаются спортом, имеют солидное образование и работают на престижных работах.

Формат общения в Фейсбуке совсем другой. В нем не приветствуется анонимность. Хоть ругань и там случается, но она гораздо менее заметна, чем в ЖЖ.

Чтобы достичь популярности, нужны скандалы и постоянные набросы на вентилятор. А для влияния на умы нужен качественный анализ. Слишком много у нас колумнистов и слишком мало людей, умеющих работать с фактурой, имеющих хорошие академические знания, способных их правильно использовать.

Сейчас вполне возможно реализоваться в качестве блогера. Раньше я относилась со скепсисом к тем, кто профессионально ведет блоги. Эти люди мне казались недалекими,  работающими на разных рекламодателей. Но теперь я вижу очень много классных блогов на разные темы. Сложнее, когда ты пишешь о политике. Но для многих именно блоги остаются отдушиной и возможностью для какого-то тщательного политического анализа, когда приходится зарабатывать на жизнь другими вещами.

Мне кажется, блогинг продолжает быть у нас недооценённым.

О существовании интернета я знал задолго до того, как он появился в России. Я учился в МИФИ, где нам рассказывали, что на Западе есть волшебный интернет, который позволяет общаться ученым. Уже тогда предполагалось, что он разовьется до того уровня, когда им будут пользоваться все.

В 1991 году до меня дошли слухи, что в России интернет есть и позволяет обмениваться информацией. Для меня было очевидно, что эта востребованная идея очень быстро станет популярной. Затем я поучаствовал в маленьком проекте, который, к сожалению, закончился неудачей. В рамках проекта мы пытались подключиться к интернету через радио-точки или радио-розетки. Они и сейчас существуют, потому что по ГОСТу их обязаны устанавливать в новые дома. Была команда ребят, которая пыталась переделать эти радио-точки в точки доступа в интернет. Но всё уперлось в наше государство, которое могло бы еще в 1990-е годы провести тотальную интернетизацию, но не сделало этого.

А в 1997-1998 годах наконец-то появился нормальный интернет, который я спешно провел к себе домой. У меня с соседями был спаренный телефон, поэтому они меня ненавидели. Если я засиживался в интернете, то они стучали по трубам — это тоже была своего рода сеть.

Тем не менее, интернет вошел в мою жизнь. Я завел себе почту, сделал первую личную страницу, начал осваивать чаты и конференции. Людей тогда было мало.

Но через несколько лет это начало развиваться взрывным образом. Государство ничего не заметило, и просто не помешало энтузиастам сделать свое дело. Я помню времена, когда фанатичные интернетчики уезжали из центра Москвы на ее окраины, так как там уже существовал интернет по выделенке. Выделенка — это слово звучало волшебно! Люди, ее имеювшие, рассказывали, что в интернете можно скачивать видео и музыку. Скачивали, конечно, в основном порнографию.

В тот момент интернет-авторитеты, несколько десятков человек в силу разных причин причастных к популяризации интернета в России, стали популяризировать LiveJournal. Среди них был Миша Вербицкий, который раз в месяц выпускал интернет-дайджест, где он написал об американском сервисе дневников. Меня это заинтересовало, я туда полез и подумал: «Как это удобно!». И тут же зарегистрировался. Тогда, кстати, еще не было приглашений. Инвайты появились тогда, когда создатели ЖЖ поняли, что он очень быстро развивается, а серверов у них не хватало.

В ЖЖ было одно гениальное изобретение — френд-лента. Я помню, что я ее долго не заводил, и вел что-то вроде, как сегодня сказали бы, stand alone. Но потом она у меня всё-таки появилась, и началась эпоха классического ЖЖ. Я начал читать Вербицкого, на которого тогда смотрели все снизу вверх. Он был тогда интересным человеком, который тусовался с Дугиным и увлекался евразийством. Тогда же начал читать Линор Горалик, ЖЖ которой был очень популярен. Читал и тех, от кого только ники и остались. И вот этот паноптикум стал расцветать как сто цветов. Правда, Мао тогда еще не пришел — Антон Носик оставался рядовым пользователем. Это только потом возникла компания SUP и прочие ужасы. Довольно быстро выяснилось, что иметь ЖЖ — это модно и престижно. Некоторые люди в какой-то момент даже стали печатать адрес своего журнала на визитках.

Уникальность ЖЖ состояла в уже неповторимом сочетании традиционных, даже ретро-форм, и новаторства. ЖЖ очень точно попал в жанр, существовавший в XVIII-XIX века — переписка ученых мужей. В то время существовало понятие «литературная республика», которое означало существование сети интеллектуалов поверх государственных и культурных границ. Благодаря этому возник феномен публичной переписки, когда условные Гёте и Шиллер пишут друг другу письма, рассчитывая, что их прочтет кто-то третий. ЖЖ стал такой же «литературной республикой», в которой подобная публичная переписка шла быстро и состояла из несравненно большего количества людей.

На Западе лидеры общественного мнения могли высказываться во множестве мест, не прибегая к переписке. У них огромное количество СМИ, интернет-изданий, где им за их высказывания платили. Но не будут же они в этой ситуации писать колонки бесплатно! Поэтому на Западе никогда не существовало феномена тысячников в его российском понимании — властителей дум. Их там просто в какой-то момент купили. А блогеров ЖЖ в этом смысле никто не покупал довольно долго, поэтому они там и блистали довольно долго, из-за чего возник достаточно высокий уровень общения. Так в нулевые годы в России появилась своя «литературная республика».

Я писал очень много. Основная тема — политика. Писал я в основном о русском национализме, так как я — русский националист. Тогда это воспринималось с большим удивлением. Сейчас немало людей, которые меня ненавидят больше, чем тогда, но никто не удивляется, что я — русский националист, а тогда это вызывало изумление. Эта тема оказалась востребованной, хотя и казалось маргинальной. Но я писал много и интересно, чего оказалось достаточно для успеха.

Активный пользователь оставляет много комментариев. Я же горжусь, что количество полученных мною комментариев в 10 раз превышает количество мною оставленных. Еще в эпоху форумов я понял, что длиннейшие дискуссии ведут только к тому, что люди начинают друг друга ненавидеть. Факты в таких спорах выяснялись довольно быстро, а потом начиналось то, что во времена ЖЖ называлось коротким емким словом срач.

Мне было неинтересно количество моих френдов. Мне кто-то сказал, что у меня их уже много. Я посмотрел: было за две тысячи. В 2007 году, когда ЖЖ уже начал ломаться, я был очень читаемым пользователем. Но никогда не мог до конца просмотреть реальное количество людей, которые меня читали. Подозреваю, что это было сделано специально.

В отличие от первооткрывателей интернета в России, которые были гиками, помешанными на компьютерных технологиях, люди, которые осваивали ЖЖ, были нормальными людьми. Это было первое пришествие в российский интернет обычных, нормальных людей. Эти люди много читали, они могли быть в возрасте. Самым удивительным в ЖЖ было то, что его сделали популярными обычные люди, а не те, кто «изобретал» интернет.

Сначала ЖЖ стал умирать от естественных причин. У него появились клоны. В России самый известный — «Тифарет», который как раз и сделал Миша Вербицкий. Затем появились современные, они же классические социальные сети. Этот инструмент убивает возможность интеллектуального общения, так как он основан на обмене эмоциями. В них ушли те, кто не хотел обмениваться мнениями, а хотел общаться. В том же Фейсбуке невозможно написать пост больше 2,5 абзацев, чтобы он точно был прочитан. В этой социальной сети предполагается, что вы всех своих друзей знаете. Там борются с большим количеством подписчиков. А ЖЖ принципиально сделал ставку на связывание далеких людей. Тем более что в Фейсбуке появился просто квант высказывания — лайк. Теперь не нужно думать, что ответить — нужно ставить лайк. Это гениальное изобретение убивает возможность дискуссии.

А затем ЖЖ помогли умереть. Он попал в руки SUP-а, который начал его ломать, «улучшая». Вводили кроме глупостей и много полезных вещей, но это делалось долго и криво, медленнее, чем у конкурентов. И вместо авангарда ЖЖ превратился в старый архаичный сайт. Например, лайк они так и не прикрутили. В итоге ЖЖ деградировал, так как уже не обладал теми возможностями, которые были у других. Люди оттуда разбежались. Многие это сделали по причине того, что ощущение «все ушли, а ты как дурак остался» — неприятное. Там остались только те, кто понимает, что ЖЖ для них – идеальная среда.  

Сейчас я стараюсь бывать как можно меньше в социальных сетях. Эта вещь забирает очень много времени и эмоций, а отдает назад очень мало. Там нужно соблюдать определенную гигиену. Я был раньше очень снисходительным пользователем ЖЖ — почти никого не банил. Но теперь мне это надоело. Сейчас очень снизился уровень аудитории, и я понял, что если не ограждаться совсем, то будет хуже только тебе. За прошедшие годы я наработал свою аудиторию, поэтому не боюсь, что меня забудут. Эти люди меня читают на моем stand alone, который я завел три года назад.

Чтобы достичь влияния на умы, нужно для начала иметь свой. Нужно писать о том, что вы знаете и любите. Можно еще предлагать свои мнения, но они должны быть очень живо и ярко написаны. Достаточно пару раз угадать с политическим прогнозом, и вас обязательно вспомнят. Ну и нельзя забывать, что блоги всегда можно использовать для литературной деятельности. Если вы пишите про эльфов, и вас читают, то можно достигнуть успеха, как и получилось у многих.

Мое знакомство с интернетом случилось в 1997 году. Я поехала на свадьбу к подруге в республику Коми. Ее друзья мне впервые показали интернет. И первое, что я там начала искать, были X-Files.

Я уже не вспомню, в каком точно блоге увидела ссылку на ЖЖ. Это было в 2001 году. Я зарегистрировалась. Было весело. Мой ЖЖ до сих пор существует, но я им практически не пользуюсь.

Мне сейчас сложно вспомнить, из кого состояла моя френд-лента в ЖЖ в первой половине нулевых. Тогда существовала так называемая «Лента Фиф», где были все русскоязычные пользователи, которые искали кого-то новенького. Тогда в ЖЖ-ленте была бурная жизнь: кто-то френдился, кто-то со скандалом расфренживался. Это не было статичным явлением — лента постоянно менялась.

В разное время были разные поводы для многодневных и многонедельных дискуссий под постами. В первые годы русскоязычный ЖЖ был очень мало политизированным. Я помню, как тогда в качестве известного блогера снималась для Первого канала. Они оставили из моего выступления ровно одну фразу про то, как я побрила ноги в ванной, и набрала двадцать комментариев. Тогда это было много. А уже рассказ об этом вызвал еще больше комментариев.

Позже поводами для дискуссий могло стать всё что угодно. Однажды в кулинарном сообществе kitchen_nax я задала невинный вопрос о том, как правильно варить гречку. Спор об этом под моим постом шел, кажется, неделю. Долгое время, шесть лет, я была модератором закрытого женского сообщества girls_only. И основные дискуссии для меня развивались именно там. Я очень благодарна этому опыту, так как там я определилась с тем, чем сейчас занимаюсь.

Причиной популярности ЖЖ в России в нулевые была его удобная инфраструктура, простая навигация. Русскому человеку, который плохо знает английский, пришлось бы довольно долго осваивать какой-нибудь MySpace. А в те времена в ЖЖ всё выглядело очень интуитивно. Тем более, ЖЖ оказался в нужном месте в нужное время.

Его осваивали люди, которые умели или по крайней мере стремились грамотно выражать свое мнение. Сейчас же важнее не формулировать мысли, а находить другие способы выражения: картинки, видео, emoji. Сейчас мы больше обмениваемся эмоциями, а не мыслями.

Появление политики в ЖЖ в 2003-2004 годах превратили его в платформу для отработки политических и маркетинговых бюджетов. Появилось огромное количество контор, которые занимались постами, комментариями и разными вбросами, искусственно нагнетаемыми скандалами или поддержкой уже существующих. ЖЖ в какой-то момент превратился в бизнес.

Мне сложно в него сейчас заходить, потому что там везде находится огромное количество однотипных комментариев. Наверное, они проплачены, хотя, может быть, и просто сумасшедшие.

В середине нулевых ЖЖ стал очень сегментированным. Многие люди объединялись в какие-то клоаки, которые между собой очень редко пересекались.

Я писала в основном о своей личной жизни — она была у меня очень бурная, потому что мне было мало лет. Впрочем, я и сейчас осталась секс-блогером.

Не помню, когда я стала тысячником. Для меня это не играло никакой роли. Но со стороны окружающих ко мне появилось много претензий: раз ты тысячник, значит известная, должна соблюдать то-то. «Как вы смеете подавать дурной пример молодёжи! Вас же дети читают!», — говорили мне, когда я писала, что проснулась непонятно с кем. Я с этим до сих пор сталкиваюсь. Сейчас я на это научилась не обращать внимания, но тогда это очень напрягало. Повторюсь, я тогда была очень юной и неискушенной в интернет-войнах.

В 2009 году я выиграла выборы на должность представителя русскоязычных пользователей в ЖЖ. Выиграла я эти выборы только благодаря поддержке girls_only. У нас было не очень много обязанностей. Мы должны были встречаться всем советом, но так ни разу и не собрались. Потом выяснилось, что эта должность была оплачиваемой. Уже не помню точную сумму, но там было что-то вроде 10 тысяч долларов. Главной причиной, по которой я стремилась попасть в совет пользователей, была одна долго нерешаемая техническая проблема с сообществами. Выиграв выборы, я получила админресурс, быстро решила проблему, все были очень довольны.

Мне кажется, сейчас этого совета не существует. Он просуществовал, по-моему, два или три года.

О смерти ЖЖ я слышу примерно с 2003 года. Каждый раз, когда приходила новая волна пользователей, то считающие себя старичками, обычно это люди, находящиеся в ЖЖ три месяца, утверждали, что он умер. Сейчас я ничего про ЖЖ рассказать не могу, потому что просто туда очень редко заглядываю — пару раз в год. Всё, что я сейчас слышу о ЖЖ, это деятельность нескольких блогеров-тысячников, которые продают рекламу. Это нормально — это тоже бизнес для тех, кто больше ничего не умеет.

Года три назад, может быть, раньше, я перешла на Фейсбук и забросила ЖЖ. Но не стоит говорить о поколениях ЖЖ и Фейсбука. Если мы говорим о России, то разговаривать нужно о поколениях LiveInternet и ВКонтакте, потому что в них сосредоточена более массовая аудитория. Поэтому, если не говорить о лидерах мнений, а об обычных людях, то LiveInternet и ВКонтакте представляют гораздо больший интерес. Когда я разобралась во ВКонтакте, то поняла, что он, во-первых, гораздо лучше сделан, чем Фейсбук, а, во-вторых, там более отзывчивая молодая аудитория.

Фейсбук же для России слишком маленький и весьма специфический. В свое время кроме ЖЖ в русскоязычном интернете не было других подобных площадок. А у современного Фейсбука слишком много конкурентов: stand-alone, подкасты, социальные сети, интернет-радио, интернет-телевидение. В общем, Фейсбук — не настолько значимая площадка, какой был ЖЖ.

Если кто-то хочет стать в сети властителем дум, то я ему рекомендовала бы бросить это занятие и уходить на телевидение. Если ваша цель быть широко известным в пределах Садового кольца, то оставайтесь в сети. Телевидение дает гораздо большую славу. Ну, или идите во «ВКонтакте».

Об интернете я узнал из FidoNet, где я время от времени почитывал борды. В студенческой общаге появился какой-то странный компьютер, который подключался к телефонной сети. В общежитии после очередного погрома на месте таксофона торчали телефонные провода, которые, благодаря определенным шаманским действиям, можно было превратить в источник бесплатного доступа в сеть. Благодаря нему мы заходили в FidoNet. А непосредственно с интернетом я познакомился у своего первого работодателя — РБК, где в 1996 году собственными руками делал первые ленты новостей.

Интернет как место развлечения появился, наверное, только в 1999 году. А в самом начале 2000-х выяснилось, что в интернете можно еще и писать самому, не будучи профессиональным интернетчиком. Интернет, когда он только начинался, был очень похож на газеты, где нельзя самому написать и прокомментировать.

Все поменялось, когда издание «Полит.Ру» прикрутило у себя функцию комментирования материалов. Там собралась интересная компания, в которой оказалась, наверное, половина будущих политических блогеров. Происходили великие битвы между сегодня широко известным Костей Крыловым, людьми почти забытыми, как Модест Колеров, и людьми, так и не ставшими известными.

Так происходило года три, пока не появился LiveJournal. За три года мы там друг другу очень сильно надоели, и было нужно переформатироваться, в чем нам и помог ЖЖ. По крайней мере я себя всегда относился к той части блогосферы, которая вышла из форума «Полит.Ру». В ЖЖ я зарегистрировался, кажется, в 2002 году. Не помню, кто мне выдал приглашение.

Тут же начал френдить своих «коллег» по «Полит.Ру», знакомых и единомышленников. Интересно, что приход ЖЖ совпал с появлением либертарианской тусовки, которая и сейчас не очень видна, но давно существует. Их и читал.

Вообще, ЖЖ в самом начале рассматривался как площадка для общения. Но очень скоро выяснилось, что там можно не только читать, но и писать, писать много. Сначала все искали людей, умеющих что-то писать: филологов, математиков, поэтов, писателей, публицистов. А когда находилось определенное количество литераторов, то многие решали писать сами.

Этот опыт оказался для меня крайне полезным. Я с 1995 года в журналистике, где предполагается соблюдение определенных форматов и стандартов. А в ЖЖ было раздолье для самовыражения. В качестве дневника я его никогда не использовал, это была для меня большая квазилитературная игра. Как и многие, я тут же выяснил свою литературную несостоятельность, но я это перенес достаточно просто, потому что в этот момент появился спрос на публицистику. Именной ей я и занимался в ЖЖ. Позже на нее появился спрос и в интернет-изданиях, но в ЖЖ я отточил перо.   

Россия — действительно литературоцентричная страна. Поэтому, попав в нужное место и в нужный час, ЖЖ стал в России тем, чем стал. В мире не так много литературоцентричных стран. Вот во Франции, например, попади ЖЖ туда, его ждала бы большая популярность. А в США большого масштаба он так и не достиг.

Для представителей моего поколения все еще важно читать. В этом смысле мы, конечно, советское поколение, потому что многое взяли из той эпохи. Мы из тех людей, которые гонялись бы за собранием сочинений Дюма, если бы возникла такая необходимость. Вот из таких людей ЖЖ в целом и состоял.

ЖЖ, конечно, заменял для нас в какой-то мере Фейсбук. Речь же идет прежде всего об определенной коммуникационной среде. ЖЖ оцифровал эту среду. Русская интеллигенция очень закрытая и не умеет общаться вживую, поэтому именно формат ЖЖ и оказался для нее таким важным и интересным. ЖЖ стал оцифрованной частью жизни.

Для меня нет разницы между поколением ЖЖ и Фейсбука. И там, и там я читаю примерно тех же самых людей. Для меня в Фейсбуке есть важный недостаток — ограничение на число друзей. Приходится коммуницировать с большим количеством людей, а пяти тысяч мне не хватает.

Не помню, когда я стал тысячником в ЖЖ. Когда об этом узнал, то отнесся к этому без особого энтузиазма. Хотя я видел немало людей, которые очень хотели получить такой статус. Речи о коммерциализации тогда не шло. Мы в те годы очень много чуши написали против нее. В какой-то момент я понял, что не смогу написать частушку как Иван Давыдов, чтобы она потом по всей стране разошлась. Быстро успокоился и особо за своей популярностью не следил.

ЖЖ закончился очень интересно. В 2007-2008 годах был пик его популярности. Нашему кругу ЖЖ был интересен, потому что это была платформа с ограниченным кругом пользователей. Когда аудитория изменилась, стала возможна коммерциализация и сегментация. ЖЖ в самом начале был очень иерархичен: по количеству френдов можно было судить о важности человека. Позже этот показатель почти ничего не значил. Это первый момент. А второй момент заключается в том, что к 2007 году ЖЖ перестал быть текстовым. Когда ЖЖ был текстовой сетью — это была одна аудитория, когда в ней появились картинки и видео, то началась совсем другая история. Сейчас я читаю нескольких литераторов, которые пишут только в ЖЖ — они великие, но последние из могикан. Литературный ангел там больше не живет.

Молодому пишущему блогеру в 2015 году я хочу пожелать того же самого, чего желали ему в 2005 году: «убей себя апстену». Это единственное, что можно пожелать молодому блогеру.

Впервые в интернет я вышел во второй половине 1990-х годов, когда еще не существовало никакого ЖЖ. Активно я начал читать других и писать сам в 1999 году на форуме партии «Союз правых сил». Кажется, она так тогда уже называлась. Там я познакомился с Амосовым, который был заметен в сети еще со времен FidoNet. А потом я подсел на Галковского. У него была «Книга благодарностей и просьб», которую я сам не застал, но читал в списках.

Именно с этого момента у меня началась любовь к интернету. Я купил свой первый компьютер. Тогда это было целое событие. В конце 1990-х годов компьютер был еще дорогой вещью и не каждый мог его себе позволить. А проведение интернета в квартире превращалось в квест. Телефонный модем не позволял одновременно пользоваться интернетом и телефоном. Странно, я работал в западных компаниях, но там еще не было интернета в это время.

Происхождение моего ника в ЖЖ sapojnik достаточно забавное. В 1999 году я вернулся с избирательной кампании, которая проходила далеко на севере. Наш кандидат шел хорошо, но в итоге проиграл, поэтому я был собой недоволен. Когда я регистрировался на том самом форуме СПС, то назвал себя сапожником, потому что разочаровался в себе как в политтехнологе на тот момент.

У меня был друг Степанов — политтехнолог и журналист, вхожий в круги людей, которые тогда в России продвигали интернет. Он в начале 2000-х уже был в ЖЖ и имел право рассылать приглашения. В 2003 году Степанов мне выслал приглашение. В тот момент моей главной целью регитстрации в ЖЖ была возможность начать писать комментарии Галковскому. И действительно, сначала я только комментировал его, но потом начал писать сам, оброс своими темами и аудиторией.

В тот же момент под этим ником зарегистрировался в «аське», но меня это не очень привлекало. Я любил большие обсуждения глобальных вопросов, а то, что называется лытдыбр, меня тогда совсем не привлекало.

На мой взгляд, в тот момент, когда я появился в ЖЖ, блог Галковского был самой активной площадкой, где в комментариях встречались разные люди, с разными мнениями. Оттуда пришли мои первые читатели, там же я нашел тех, кого френдил сам. Но специального стремления нарастить количество друзей, занимаясь взаимным френдлингом, у меня не было.

Прекрасно помню момент, когда я стал тысячником. Вот за этим я следил специально. Даже немного нервничал. Ведь если ты был давно в ЖЖ, то очень хотелось стать тысячником. Но случилось это со мной только в 2007 году. Когда это случилось, то я вдруг понял, что само это звание девальвировалось, оно лишилось того статуса, которым обладало в 2003-2004 годах. Тогда это звучало гордо, а мечта иметь тысячу френдов была недостижимой. Сам себе я тогда сказал: быть тысячником некруто – круто быть пятитысячником. Сейчас у меня уже пять тысяч френдов, но сейчас планка — наверное, 25 тысяч.

В 2000-е годы в России происходила деградация СМИ, усиливалась цензура, что заставляло людей искать альтернативные площадки для обмена мнениями и самовыражения.

Но у феномена «русского ЖЖ» есть более важная причина. В отличие от западных стран, в России отсутствует community, сообщество. Поэтому все без исключения социальные медиа превращаются в эрзац общественной жизни. В социальные сети россияне приходят, чтобы ощутить себя частью общества. Ощутить это чувство здесь весьма сложно: люди сильно атомизированы, низовые сообщества отсутствуют. Среднестатистический россиянин стоит перед дилеммой: или узкий круг семьи и ближайших друзей, или сразу общегосударственный. А остальные общественные уровни, например, профессиональный или местный, попросту отсутствуют.

Социальные сети дают россиянину чувство «мы», даже если это «мы» против кого-то. Но, к сожалению, эрзац не может полностью заменить несуществующую реальность. Поэтому в социальных сетях «мы» очень часто напоминает стадо, и индивидуальный голос в итоге почти не слышим. В последнее время этого все больше.

Несмотря на все трудности и проблемы, которые есть в России, благосостояние всё-таки растет, и интернет проникает в самые отдаленные уголки нашей страны. Из-за этого становится больше юзеров. Феномен «старых» тысячников в ЖЖ в 2003-2005 годах был возможен из-за того, что в русскоязычном ЖЖ по-настоящему активных пользователей было 10-15 тысяч. А теперь стало больше рядовых пользователей, и повысилась конкуренция среди популярных блогеров.

Первые серьезные разговоры о смерти ЖЖ начались после покупки этого сайта непонятной структурой Sup в конце 2007 года. Всех насторожило, что сайт покупает компания, как-то причастная к российским властям. Первое ощущение было, как в разговорах о машинах: иностранная машина всегда будет ездить лучше российской.

Всё-таки ЖЖ продолжает сохранять свои преимущества. Он остался платформой для больших обсуждений. А в Фейсбуке возможно создавать контент только в жанре Stand Up: одно событие прокомментировал и тут же перешел к другому. И как раз на этой площадке нужно иметь как можно больше подписчиков. Опасения оказались оправданными: после этой покупки в ЖЖ начались постоянные сбои, по неделе сайт не работал. А вводимые новации казались сомнительными. Это невероятно раздражало.

Ну и, конечно, из-за перехода ЖЖ в российские руки все стали бояться цензуры. Тогда казалось, что государство начнет просто отлавливать всех неугодных блогеров. С этого момента люди начали дистанцироваться от ЖЖ.

Но надо сказать, что самые худшие опасения так и не оправдались. В ЖЖ не была введена тотальная цензура. Но недоверие осталось.

И в этот момент на российском рынке появился Фейсбук, который выступил как прекрасная альтернатива: полностью американский сайт, который не падает и юрисдикция российских властей на него не распространяется. И многие с большим энтузиазмом в 2009-2011 годах публично в своих ЖЖ объявляли, что уходят на Фейсбук.

Сейчас это мнение развеялось. Фейсбук не предназначен для тех целей, для которых использовали ЖЖ. И мечты о том, что эта платформа будет неподвластной российской цензуре, не оправдались. Но ЖЖ в итоге несколько обеднел.

У меня примерно одинаковое количество подписчиков в ЖЖ и на Фейсбуке. Но их реакция совершенно разная! Пост, который собирает в ЖЖ тысячу комментариев, 50 перепостов и большое число комментариев, в Фейсбуке лайкают пять человек и столько же комментируют. Аудитория Фейсбука сегодня более негативно настроена к сегодняшней России и власти, а вот пользователи ЖЖ — гораздо большие лоялисты. Поэтому на этих платформах людей могут заинтересовать совершенно разные темы. В Фейсбуке больше состоятельных людей, эмигрировавших из России. Мои попытки слить эти две аудитории — две России — пока не увенчались успехом.

Сам я сейчас больше времени провожу Фейсбуке.

Пока ЖЖ живет, но не развивается, стагнирует. Новых имен нет. А в последний год все темы заслонила Украина. И только сейчас я заметил в ЖЖ первые за год робкие обсуждения количества среднеазиатов на московских улицах. Я думаю, это добрый знак. Народ начинает выходить из состояния военной истерии.

Чтобы в интернете достигнуть популярности, нужно постить много картинок и коротких смешных постов, иногда писать про эротику. Это быстро принесет популярность. А завоевать аудиторию как мыслитель практически невозможно. Люди используют социальные сети всё-таки для эскапизма.

С интернетом я познакомилась поздно. Я росла в Ярославле в небогатой семье, у меня не было компьютера. Он у меня появился только на втором журфака, или в конце первого, в 2005-2006 годах. В конце первого курса я начала работать в «Новой газете», где стала пользоваться интернетом. Но в первое время я вообще им не пользовалась. Я использовала внутриобщажную сеть, через которую качала музыку и фильмов. Мне этого было достаточно.

В конце 2005-го у меня появился компьютер, и я зарегистрировалась в «Живом Журнале». Это было в общаге вечером, и я была влюблена. "Живой журнал" тогда был на самом пике популярности. О ЖЖ постоянно говорили, его обсуждали. Как раз на втором курсе у нас началась волна, когда все стали заводить себе ЖЖ.

В самом начале в ЖЖ я писала в основном про студенческую жизнь. Было много рассуждений про мир и профессию. Сейчас это очень интересно и
приятно перечитывать. Начала читать сначала своих знакомых и каких-то звезд. Была очень классная тетушка nedorazumenie. Она мне очень тогда нравилась. Добавила exler, про которого тогда все говорили. Мне казалось, что если я его начну читать, то что-то пойму. Но это оказался очень скучный блог, который я просто держала в своей ленте. Лукьяненко, конечно, зафрендила. 

Когда я начала активно работать в «Новой газете», то количество френдов у меня начало быстро расти. Но очень сильно оно скакнуло у меня после записи о гей-параде в 2011 году. У меня оказалось в ЖЖ несколько тысяч подписчиков. Около 4,5 тысяч. Многие из них были ботами, и потом отвалились, но в целом картины это не изменило. Сейчас я не знаю, сколько их у меня. Там написано 2500+, но что это означает, я не знаю.

Мне кажется, что феномен русского ЖЖ состоялся, потому что тогда просто не было конкурентов. Это была первая возможность высказаться каждому, и быть услышанным. Возник феномен тысячников, когда люди становились звездами, не имея специальных навыков. Выяснялось, что они могут писать не хуже и даже лучше, чем газетные колумнисты.

Это был целый мир. Я любила заходить к одному человеку и читать его блог. Потом по комментарием переходила в другой блог и продолжала читать. Это могло происходить часами. Я помню ЖЖ женщины, которая занималась во Владивостоке торговлей. Она просто описывала свою жизнь. И меня это заворожило.

Мне нравилось, что ЖЖ был местом немодерируемой дискуссии. Можно было самой предложить тему или поучаствовать в сраче у другого человека. В ЖЖ троллей как явления не было очень долго. Да, было немало людей на зарплате, но это были реальные люди с именем и фамилией. Тогда в ЖЖ не было анонимных пользователей. Если кто-то целенаправленно его таким вел, то это было скорее исключением.

Некоторые превращали ЖЖ в целый художественный проект. У меня была знакомая писательница, которая вела несколько блогов. Один из них она вела от имени мужика, который изменяет своей жене. Таким образом она просто прорабатывала героя.

«Живой Журнал» был хорошим местом, где можно было практиковаться. Мне нравилось, что там было много журналистов и других классных чувачков. Там Рома Супер начинал — мне очень нравился его блог. Журналисты были достигаемы.

Когда меня взяли в штат «Новой газеты», то я трижды праздновала свой день рождения: в редакции, в общаге, и один раз праздновала, объявив о собрании в ЖЖ. Пришло много молодых политиков, активистов, журналистов. Кашин пришел. Это был реально отдельный круг общения, который не пересекался с работой или общежитием. Как раз тогда появилось слово «развиртуализироваться». Для этого люди собирались в кафешках, залазили на крышу.

Я не одномоментно бросила ЖЖ. Мне кажется, я просто не справилась с ролью тысячника. Меня стали комментировать постоянно. Журналисты стали звонить по поводу ЛГБТ-активизма. Это было для меня большим стрессом. Я готовилась к этому морально, но не ожидала такого взрыва. Мне казалось, что я просто говорю сто раз проговоренные вещи, но это вызывало большой резонанс.

Когда я занялась ЛГБТ-активизмом, то ЖЖ для меня превратился в организационную площадку, где я писала политические воззвания и объявления. Но довольно скоро я поняла, что мне неинтересно писать о политике. А к спокойному бытописанию мне уже не удалось вернуться. Потому что любая невинная запись превращалась в политическую дискуссию.

Был даже один чувак, которые не поленился мне под каждым постом написать: «сдохни, мразь!», «сдохни, гнида!».

Появилась культура Фейсбука. ВКонтакте появился, хоть он и немного в другой стороне находится. Но постепенно я сама перешла на другие платформы. Твиттер, например, для себя открыла. Он мне очень понравился, но редактор мне запретил в него писать.

Разница между людьми, которые заводили ЖЖ или Фейсбук, существует. Фейсбук начали осваивать прежде всего люди, которые общались по долгу работы или другой своей деятельности с иностранцами. Когда публика ЖЖ перешла в Фейсбук, то он всё равно не стал массовым, а превратился в достаточно элитарную вещь. А в ЖЖ на каком-то этапе писали все. Даже моя сестра на каком-то этапе завела себе ЖЖ.

В Фейсбуке я пишу пару строк, а в ЖЖ я оставляю какие-то большие программные тексты. Там остается одна приятная функция, которой нет в Фейсбуке — в пост можно вставить несколько ссылок. Мне кажется, такая история со всеми произошла. ЖЖ перестал быть уютной средой, стал очень агрессивным. Там стало небезопасно в эмоциональном плане.

Сейчас, чтобы быть услышанным, не обязательно вести блог в ЖЖ. Если кто-то это делает сейчас целенаправленно, то часто ради коммерциализации, как Радулова, Варламов или Доля. Одно другому не противоречит, но нужно понимать, ради чего ты это делаешь.

В ЖЖ сейчас читаю только одно феминистическое сообщество. Вот оно сейчас живее всех живых.