Философ Николай Бердяев в книге «Русская идея» писал о нескольких образах исторической России: России киевской, России татарского ига, России московской, России петровской и России советской. «И возможно, что будет еще и новая Россия», – предполагал мыслитель.

Она появилась и существует уже почти четверть века - Россия постсоветская. Сам термин подчеркивает переходное состояние. Это уже не Советский Союз, но еще и не настоящая другая Россия. Социологические опросы на протяжении 20 лет фиксируют: россияне ощущают это переходное состояние страны. Исследования «Левада-центра» показывают: половина жителей страны устойчиво сожалеет о распаде СССР.

Государство все эти годы, ориентируясь и на внутренние настроения и на международную конъюнктуру, меняло свою внешнеполитическую риторику. В начале 1990-х годов страна «возвращалась в цивилизованную семью народов». Через 10 лет речь шла о равноправном партнерстве со странами Запада. В середине 2010-х общим местом стала риторика о возвращении «исконных земель» и восстановлении империи. Но ключевым в этих государственных метаниях оставался статус российского государства как правопреемника СССР.

Проект «Последние 30» исследует феномен постсоветского. Его авторы пытаются зафиксировать многолетнее переходное состояние страны и общества. В фокусе внимания - люди и события, ставшие феноменами постсоветской истории: от беженцев из «горячих точек» до выпускников, сдавших ЕГЭ на 100 баллов.

«Последние 30» – это портретные галереи. Их герои расскажут о себе сами. Каждая галерея будет сопровождена двумя текстами – журналиста и ученого, которые подробно расскажут о постсоветском образовании, науке, бизнесе, демографии и других больших переменах, или наоборот, об оставшемся неизменном.

Точкой отсчета взят апрельский пленум ЦК КПСС 1985 года, на котором Михаил Горбачев объявил о начале Перестройки. «Последние 30» – в этом смысле юбилейный проект, но он не про то, «что было», а про то, «что получилось».

«Последние 30» не претендуют на статус полного реестра исторической памяти постсоветского общества. Это, прежде всего, контуры для более глубокой дальнейшей работы ученых, журналистов и всего российского общества.